Завещание Аввакума - Страница 22

К оглавлению

22

— Да, Павел Афанасьевич, поздравляю! — обрадовался Алексей. — Услышал сейчас в канцелярии о вашем назначении начальником сыскной полиции. Очень рад за вас!

— Спасибо. Быстро граф Игнатьев решает дела. Похоже, с ним служить можно. Ну, и раз я теперь начальник, то это убийство господам хлыстам с рук уже не сойдет, да и за старое поквитаемся.

Теперь вот что. Свистуновым я займусь сам, есть у меня кое-какие хлыстовские адреса. Ты же иди немедленно к Гаммелю и найди-таки с его помощью Буффало. Я слышал кое-что об этом головорезе. Его настоящее имя — Федор Ратманов. Рогожцы наняли его пару лет назад, когда тот вернулся из Северо-Американских Соединенных Штатов, где был пастухом, или, как они говорят, ковбойцем. Эти американские ковбойцы — страшные задиры, дуэлянты, вообще народ очень буйный. Все ходят с револьверами, как испанцы с ножами, и чуть что — стреляются насмерть. Полиции там нет и в помине, но есть некие правила чести пастухов-дуэлянтов: нельзя стрелять в спину, у противников должны быть равные условия и тому подобное. При таком подходе побеждает тот, кто стреляет быстрее и метче. Наш Буффало достиг в этом деле неслыханного мастерства и прославился как самый опасный стрелок, уложив будто бы более 40 человек. В конце концов, он там всех достал, убил кого-то не того, и пришлось ему спасаться бегством обратно в Россию. Здесь его с таким полезным дарованием и наняли на службу рогожцы.

Так вот, Алексей Николаевич. Найди этого господина, предложи от моего имени негласное сотрудничество и в качестве первого шага к нему сообщи о сведениях Здобнова и об убийстве Косарева. Скажи, что рукопись находится, наверное, у хлыстов. И разберись, кстати, с деньгами — мне час назад доложили, что Гаммель забрал обратно из банка все 450 тысяч. Похоже, Буффало приехал и потребовал сдать ему сумму. Это небезопасно — с лякинскими ребятами шутки плохи, а они сейчас злые: остались и без рукописи, и без денег…

И Лыков, вооружившись револьвером, побежал к ювелиру.

Глава 10
Буффало

Китайские ряды.

В магазине Алексей застал, кроме хозяина и Марка, еще одного человека — коренастого, с могучей шеей и широченными плечами, с загорелым лицом, обросшим наполовину седой бородой. Он походил на обычного «крепкого» крестьянина южнорусских губерний, каких немало толкается на ярмарке в поисках хомутов. Но глаза у бородача были странные: они, казалось, видели одновременно и Лыкова, и стоящих в стороне Гаммеля с Каланчой, и прохожих на улице.

Гаммель, обрадованный, подбежал и за рукав подвел Алексея к незнакомцу.

— Вот, Буффало, познакомься — наш спаситель Алексей Николаевич Лыков.

— Больно неказист, — усмехнулся Буффало, пожимая протянутую руку — Я-то думал, он вроде Каланчи.

— Ты с ним поосторожнее, — посоветовал Марк, — а то без пальцев останешься.

Алексей попробовал было повторить свой фокус с рукопожатием, но ковбоец мгновенно и ловко выдернул руку из захвата.

— Баловаться изволите, — сказал он, — а не вовремя. Мы тут гостей дожидаемся. Лучше бы вам уйти, а то, неровен час, заявятся и вас в наши дела втянут.

— Да меня уж втянули, — спокойно ответил Алексей. — Сашка Регент за ваши деньги чуть печень не пробил. Кого ждете?

— Нет уж, не уходите, Алексей Николаевич, пожалуйста! — взмолился Гаммель, — мне с вами спокойнее. Я заплачу! Они ведь на меня, как рыбу на живца, бандитов ловить надумали, велели не таясь деньги из банка взять и у себя оставить.

Буффало недовольно повел плечами:

— Мне помощники без надобности.

Лыков молча вынул свой «смит-вессон» и крутанул полный барабан. Ковбоец усмехнулся небрежно:

— Это лишнее. Просто стойте в стороне, раз уж пришли. Главное, ничего не делайте, только помешаете.

Алексея покоробил самоуверенный тон Буффало и отказ от его помощи, но Гаммель уже сунул ему в руку аж две сотенных бумажки; кроме того, у Лыкова было поручение к ковбойцу от начальства. Став сбоку, чтобы не загораживать стрелку обзор, он передал предложение Благово о сотрудничестве, рассказал о сведениях Здобнова и об утренней истории с Косаревым. Не спуская спокойных глаз с двери, Буффало все выслушал, сказал «договорились», а про сушку, Игната и Свистунова расспросил подробно. У Алексея создалось впечатление, что тот знаком со своим зловещим коллегой, и он спросил об этом. Буффало ответил:

— Встречаться не доводилось, но слыхать слыхал. Душегуб не хуже Лякина. Что ж, разберемся и с ним.

И тут же оттолкнул Алексея в сторону:

— Рассыпься! Идут!

Вдруг ниоткуда, без всякого лазания по карманам, в руках у него образовались два длинноствольных револьвера. В магазин вбежал огромный парень с топором и кинулся на Лыкова; за ним вбегали еще и еще, целая толпа. Алексей цапнул рукоять своего «смита», дернул, чем-то за что-то зацепился; тут грохнул первый выстрел и парень с занесенным уже топором отлетел в угол, как будто его ударил паровоз. Далее для Алексея все смешалось, хотя длилось не более нескольких секунд: лякинцы стремительно врывались в магазин, делали первый шаг, затем Буффало хладнокровно одним выстрелом в голову валил очередного налетчика с ног, словно молотом, разбрасывая их по углам. Двое со звоном вылетели через витрину на улицу, несколько, корчась, бились на полу, один волчком крутился у самых ног Каланчи. Помещение заволокло дымом, уши заложило, но Буффало все стрелял. После пятого или шестого упавшего в дверях возникла заминка; Буффало, по-прежнему не целясь, свалил еще одного прямо на пороге и следующего уже на улице, сквозь разбитую витрину.

22